И снова спасибо замечательным юзерам Каинька, M_A и whisky & soda. Вы потрясающие.
Глава 2
~ Эмоция: «Скорбь» ~
~ Эмоция: «Скорбь» ~
читать дальше
Дорога уводила в лес.
– Что ты думаешь, Майза? – нервно спросил Чес.
– Не волнуйся, Чес, – опередила Майзу Сильви. – Уверена, Майза вовсе не заметил, как ты сбежал и спрятался в машине при первых же признаках опасности.
– Я не о том! Просто хотел узнать его мнение о тех трех девушках!
– Ага, теперь поняла. Ну, в таком случае, я считаю, что та, которая посередке, неплохо бы смотрелась рядом с тобой.
– Хватит! Прекрати надо мной смеяться, Сильви!
– Оу, ты действительно слишком милый! – Сильви скользнула Чесу за спину и снова обвила его руками за шею, не обращая внимания на его вспыхнувшие щеки.
Майза хихикнул и сжалился над мальчишкой.
– Всё будет хорошо. Судя по собранной нами информации, уже можно сказать наверняка, что скоро нас ждет встреча с Элмером.
Когда гомон стих, и горожане разошлись по домам, Майза с друзьями решили последовать за девушками в алом. По реакции жителей они решили, что упомянутый демон, наверно, и есть Элмер. Они точно не знали, почему его боятся, аки монстра, но собирались выяснить при личной встрече.
В свою очередь Нил забрался обратно в багажник, завернулся в толстое меховое одеяло и быстро заснул.
– Но… разве они не странные немного? Тихие и, по сравнению с горожанами, они… не знаю. Они похожи внешне, но будто из другой страны.
– Говоря о странностях, полагаю, горожане и сами весьма подозрительны, – сказал Майза, начиная подводить итоги.
– Когда я первый раз сказал, что мы обычные путешественники, мне показалось, что эти люди и не подозревают, что живут на частной территории.
– Да, ты прав.
– Если бы они знали, могли бы просто заявить, что это частная собственность, и приказать нам убираться. У нас не было никаких разрешений, а, значит, не было и оснований остаться. И кроме того, их диалект немного отличается от основного языка этой страны. Если описывать словами, я бы назвал его несколько… архаичным.
– Думаешь, это какая-то секта, учитывая, что их нет ни на одной виденной нами карте?
Секунду Майза обдумывал вопрос Чеса, потом покачал головой.
– Нет. Вспомни, как они называли монстра – который, кстати, скорей всего, Элмер. Сначала они говорили «демон», а потом «чудовище». Будь они религиозны, остановились бы на каком-то одном названии в соответствии с их верованиями.
– Так ты считаешь… что это обычный поселок?
– Это тоже неправдоподобно, потому что мэр страннее всех прочих. Остальные люди просто боялись, но… он отличался. Он считал нас чужаками с первого же взгляда. Думаю, он знает гораздо больше, чем горожане.
Майза склонил голову набок, вспоминая полные ненависти глаза мэра. Чес же, напротив, всего лишь презрительно фыркнул.
– Ну да. Он же всё-таки мэр.
– Нет, я имел в виду – на более глубоком уровне… О! Похоже, мы добрались, – сказал Майза, и легкая тревога на его лице сменилась удивлением, когда он разглядел за деревьями, куда их привела дорога.
Чес повернул голову, а Сильви подвинулась и глянула в ту же сторону.
Это был старинный замок.
Точнее – окруженная каменными стенами крепость, которая уместно смотрелась бы в сказке, фэнтезийном романе или видео игре.
Не сказать, чтобы она была огромной или внушительной. Место скорее походило на базу пиратов или разбойников, чем на королевский замок. Стены почти не имели украшений, и общее впечатление было грубым, но редко и прихотливо разбросанные окна наводили на мысль, что здание внутри куда более замысловато, чем можно предположить по внешнему облику.
Строение выглядело довольно старым, но ни на одной видимой части не было серьезных повреждений.
– Напоминает замки Люксембурга или, возможно, Бельгии. В частности, очень похоже на замок Вианден в Люксембурге, только гораздо меньше, – спокойно сказал Майза.
– Стиль не похож на северную Европу, – нахмурился Чес. – И… почему-то он не выглядит по-настоящему старым. Не думаю, что прошло больше века с момента постройки.
Вся стена кроме ворот была окружена густыми зарослями, лишая возможности гулять по окрестностям.
Войти в замок можно было только здесь, и три ехавшие впереди всадницы уже пронеслись сквозь открытые ворота и исчезли где-то внутри.
– Предполагается, что мы можем заехать? – озадачился Майза. Потом мотнул головой и, проехав вслед за провожатыми, припарковался в центре двора.
Он вышел и еще раз внимательно осмотрелся
– Вижу…
– …Элмер точно живет здесь, – еле слышно закончила Сильви, ошеломленная так же, как и Майза.
Повсюду были рождественские украшения – их количество заставило Майзу невольно вздохнуть. Не только с ворот, с каждого окна свисали декорации и безделушки. И не покупные, а явно сделанные из местных, уникально и тщательно обработанных, материалов.
– Только Элмер смог бы потратить столько времени на нечто настолько бессмысленное.
Чес отвернулся, едва взглянув, но очарованная Сильви увлеченно разглядывала каждую мелочь. Выглядело это почти так, как если бы эти двое обменялись телами.
– Верно, – согласилась Сильви. – Элмер – единственный, кто зашел бы настолько далеко с декором… по крайней мере, среди бессмертных, которые были на корабле.
– Ну что, мы зайдем? Не думаю, что девушки вернутся нас сопровождать. Сильви, пожалуйста, пойди разбуди Нила.
– Хорошо.
И пока Сильви открывала багажник, Майза с Чесом пошли к замку.
Огромная дверь замка висела на петлях, выбиваясь из общего вида каменной крепости. Всё больше и больше казалось, что здание построено не так давно.
Майза постучал несколько раз, но ответа не получил. Подумав, что незаконное вторжение все равно уже состоялось, они с Чеславом решили войти.
– Извините.
Дверь оказалась не заперта. Она с ужасным скрипом подалась, и украшавший ее Санта-Клаус с оленьей упряжкой покачнулся. Секунду помедлив, путешественники вошли внутрь.
Скромно украшенный холл не слишком отличался от внешнего вида крепости: такие же каменные стены и пол. Однако, ступеньки в углу были не из камня, а, скорее, напоминали лестницы в особняках 19-го века. Да и дверь в углу вовсе не выглядела старой.
– Это место само себе не соответствует. Как будто позаботились, чтоб оно только снаружи выглядело старым замком.
– Действительно. Такое ощущение, будто мы попали в музей искус…
Жуткий скрип оборвал речь Майзы – за ними внезапно захлопнулась дверь. И только они успели обернуться, как окна тоже позакрывались, быстро погрузив холл в сумрак и тени.
Позади них никого не было. Чес подергал дверь, но она закрылась накрепко и не открывалась.
И тогда, в точности как в фильме ужасов, над их головами пронесся низкий смешок.
– Муа-ха-ха-ха-ха…
Эхо звука разнеслось по широкому холлу, не давая определить, откуда он исходит.
– Жалкие создания… Добро пожаловать в проклятый замок в проклятом лесу… Возможно, украшения снаружи внушили вам ложное чувство безопасности, но этого-то я и хотел, дураки. Теперь вы будете принесены в жертву на алтаре моей силы…
Голос театрально декламировал угрозы, но Чес и Майза переглянулись и хором сказали:
– …Элмер?
– Так вам известно моё имя, да? Вы должно быть слышали его от горожан. Ваша смелость похвальна – немногие смеют столь легко произносить имя демона. Но всё кончено, хотя вы можете сопротивляться…
– Кхм. Ты Элмер, правильно?
– Эй! Это же я!
– Я говорил вам, что сопротивление бесполез… э?.. Погодите… что? Что-то тут не так.
Возможно из-за удивления, хриплый голос во тьме превратился в молодой.
– Это ты, Элмер? Сколько лет мы не виделись? 290? – спросил Майза звонким от радости голосом.
Чес не выказывал своё облегчение столь же явно, как Майза, но тем не менее он криво улыбнулся и сказал:
– Ты ни капли не изменился. Мне даже смотреть на тебя не надо, чтобы это сказать.
Во тьме воцарилась тишина. Но как только умолкло последнее эхо слов Чеса, она взорвалась удивленным возгласом.
– Секундочку! Да это же… Чес… и Майза?!
Звук голоса раздался откуда-то сверху – а потом стремительно упал вниз.
Что-то глухо ударило прямо перед ними, потом спешно зацарапалось, и в темном холле возник неясный силуэт.
– Эй! Не будете ли любезны открыть ставни на окнах? – закричала тень, и в ответ на просьбу одна за другой задвигались ставни. Будто их открывал ветер, потому что ни Чес ни Майза во внезапном свете никого не видели возле окон.
– Изящно, правда? Я сделал так, что их можно открыть и закрыть, просто потянув издали веревку! – провозгласил силуэт, чья личность при наружном освещении наконец проявилась.
– Ах, сколько же мы не виделись! Дай на тебя посмо…
Сердечное приветствие Майзы оборвалось, когда он взглянул человеку в лицо.
Тот был одет так же причудливо, как и Нил.
Полностью в черное, на голове – черный мешок с двумя дырками для глаз. Как будто он пытался изобразить японского куроко*.
– Во что ты вырядился?
– Э? Ах, это! Простите, простите. Видите ли, я думал, что в таком костюме легче пугать людей. Ужас, летящий на крыльях ночи, и всё такое. Ха-ха-ха.
Человек захихикал и стащил мешок с головы. Даже его перчатки были тщательно выкрашены в черный.
– Оох, теперь я могу дышать! Честно! Я так ждал повода устроить этот спектакль. У меня уже давно не было гостей.
Под мешком обнаружились широкая улыбка и голубые глаза под короткой копной слегка взмокших золотистых волос. Не красавец, но и не урод – обычный парень, который лучше всего выглядит, когда улыбается.
При виде лица Элмера Майза, наконец, расслабился, шагнул вперед и обнял его за плечи. Его глаза светились по-детски чистым восторгом, и казалось, что он в любой момент может прослезиться.
– А-ах… Ты и правда нисколько не изменился!
– Ха-ха! Майза! Это правда ты, Майза! И Чес! Ой-ой. Ты… Ай! И правда ты, Чес! Боже мой! Это правда Чес, Майза, что мне делать? Я не знаю, как выразить всю свою радость, разве что взорваться, но к сожалению, у меня нет ни взрывчатки, ни детонатора, и это будет чертовски больно, так что я, пожалуй, воздержусь. Нет, это не то, что надо, что мне делать, я болван, что я вообще должен сделать?
– Думаю, сначала тебе стоит успокоиться.
Эмоциональный всплеск прошел, и Майза тихо хихикнул, вспоминая, что случилось.
– Серьезно, «муа-ха-ха»? Элмер, ты больше не ребенок. Мне было стыдно тебя слушать.
– Да? Разве плохо звучало?
– А ты не знал?
Чес, стоявший в стороне от Майзы с Элмером, присвистнул:
– Если ты пытался напугать нас, то с треском провалился. На самом деле это было смешно.
Несмотря на язвительные слова Чеса, Элмер усмехнулся.
– Смешно, да? Так это оглушительный успех! Не каждый день, пытаясь кого-то напугать, ты можешь заставить его рассмеяться! Я бы сказал, это на восемьдесят процентов лучше!
– Ты слышал выражение «кривая улыбка»?
– Аха-ха-ха! Какая разница, что она кривая, если это улыбка? Нет-нет-нет, я правда удивился! Как вы тут оказались? Вы знали, что я здесь?
Элмер сжал Майзу в неистовых объятиях и похлопал по спине.
Однако Майза и Чес слишком сбились с толку, чтобы ответить. Разве Элмер не знал, что они в поселке? Разве не он отправил вестников проводить их в замок?
– Элмер, ты не знал, что мы здесь?
– Э… Нет, нет и нет! Я слышал только, что чужаки пришли в поселок. Горожане не слишком доброжелательны, и я их очень раздражал, поэтому и решил спрятать вас прежде, чем случится что-то ужасное!
Замок стоял на приличном расстоянии от поселка. От кого он бы мог услышать? И более того, почему он скрывался в замке, а жители боялись его, как демона?
У Майзы на языке вертелось бесконечное число вопросов, но он решил на время их отложить и наслаждаться воссоединением.
Именно тогда и загрохотали в закрытую дверь. Кажется, снаружи стояли Нил и Сильви.
– Хмм? А это что? Вы приехали не вдвоем?
– Конечно, нет. С нами ещё двое старых друзей, – тепло ответил Майза.
– Попробуй угадать, кто они? – усмехнулся Чес.
– Эм? Интересно, кто. Давай посмотрим, если это ваши друзья, может быть Бегг или… а, я не знаю! Да, да, входите!
Любопытство Элмера быстро одержало верх, и он в предвкушении распахнул дверь. Похоже, на ней было установлено такое же устройство, как и на окнах, позволяющее открыть её или закрыть, дернув за веревку.
– Элмер? Элмер, это правда ты?!
– Здравствуйте.
С другой стороны стояли сверхъестественно красивая женщина и мужчина в маске на обмотанной бинтами голове.
Элмер повернулся к Майзе, забыв придержать дверь, и она плавно закрылась.
– И кто?..
– А я знаю? – ответил Майза с редкой для него дьявольской ухмылкой. Чес отчаянно трясся, пытаясь сдержать смех.
С пронзительным скрежетом Нил отворил дверь снаружи, и двое незнакомцев – для Элмера – шагнули внутрь.
– Аааа! Незваные гости! Чужаки захватили мой замок!
– Элмер, придурок! Ты захлопнул дверь у нас перед носом и даже не поздоровался!
Голос Сильви был сердитым, но уголки рта подозрительно подергивались, будто она изо всех сил старалась не рассмеяться.
– Ты подлец! Я был слишком оптимистичен, когда ждал от тебя серьезности хотя бы в момент нашей встречи.
Нил, напротив, искренне сердился.
– Кто? Кто?! Люди, кто вы такие?! Вы ворвались не только в мой замок, но и в моё сердце! Назовитесь!
Почувствовав искреннее замешательство Элмера, Нил вспомнил о том, как выглядит его голова.
– Ммм… понимаю. Раньше я не носил маску, да? Возможно, твое замешательство понятно. Но я заявляю: ты должен был узнать мой голос.
– …Нил? Нил, ты ли это?!
– Долго же ты думал.
Нил удовлетворенно кивнул. Элмер ещё секунду пялился на него, а потом повернулся к Сильви.
– Тогда ты должна быть… точно!
– Удивлен, правда? Думаю, так и должно быть, раз уж я настолько изменилась.
– Ты Хью! Хью Лафорет, да?! А почему ты нарядился девушкой?
– Я не Хью! – взвизгнула Сильви, ошеломленная неожиданным ответом, пока остальные добродушно подсмеивались.
– Как это не Хью? Я ошибся? Я мог бы поклясться, что на корабле только Хью был настолько хорошеньким…
– Это Сильви. Сильви Люмьер, – смеясь, сказал Майза.
– Честно, Элмер, – зарычала Сильви, – помнишь, я была единственной девушкой на корабле?
– Сильви?
Элмер долгим взглядом уставился на женщину перед собой, а потом повернулся к Майзе.
– Ты меня разыгрываешь! Сильви не была такой сногсшибательной леди. Она была простой сельской девчонкой!
– Я должна быть польщена? Или оскорблена? – озадаченно пробормотала Сильви.
– Ну, да, но… – снова повернувшись к ней, сказал Элмер. – Даже если ты сменила очки на линзы, ты была ниже ростом и, эээ, более плоской, если понимаешь, о чем я. Погоди, тебе же тогда было всего семнадцать! А сейчас за двадцать! Ты не могла повзрослеть, потому что Чес до сих пор не изменился…
– Сильви не сразу выпила Великую Панацею, – вмешался Майза, упреждая поток вопросов Элмера.
Сильви улыбнулась и быстро объяснила:
– Я стала алхимиком, потому что хотела быть вечно прекрасной. Я получила эликсир бесконечной жизни всего в семнадцать. Мне ещё было куда расти. Поэтому я сохранила панацею в пузырьке и выпила только через несколько лет заботы о себе.
Элмер окинул её скептическим оком.
– Так ты говоришь, что ты двадцатилетняя версия Сильви?
– Что значит «версия»? Ладно, полагаю, можно и так сказать.
Элмер подумал секундочку и положил руку ей на плечо, заглядывая в лицо жалобными глазами.
– Сильви, прежде чем мы насладимся воссоединением, ответь мне на один вопрос, только честно.
– На какой? – спросила Сильви, её сердце забилось чуть чаще от внезапной серьезности Элмера.
– Всё хорошо. Я не осужу тебя, что бы ты ни ответила. Нам принадлежит всё время мира, так что ты ещё успеешь искупить свои грехи.
– О чем ты вообще говоришь?
– Скажи мне сейчас честно… сколько раз ты купалась в крови невинных младенцев, чтобы обрести такую красоту?!
– Элмер, ты понимаешь, насколько неприличный вопрос ты только что задал?
Сильви замахнулась дать ему пощечину, но Элмер на волосок уклонился и снова повернулся к Майзе.
– Ладно, хватит шуток.
– Поясни, сколько в этой шутке было правды?
– Если совсем честно, то я с самого начала знал, что ты – Сильви. Аха-ха-ха-ха-ха!
Сильви только вздохнула и снова занесла правую руку.
– Эй, сейчас-то за что?
Элмер дернулся, чтобы избежать оплеухи, но не смог сдвинуться с места. Справа его за руку крепко держал Майза, а слева – Нил.
– Элмер, ты зашел слишком далеко.
– Я заявляю: за свои слова ты заслуживаешь больше, чем пощечину.
Они так крепко держали Элмера за руки, что его ноги почти оторвались от земли.
– А? Подождите. Что? Эй!
Ладонь Сильви царственно ринулась к лицу Элмера и…
Чес стоял в стороне от остальных и бесцельно смотрел в потолок, когда звучный шлепок зазвенел в воздухе.
– Ах, ни Элмер ни Сильви ни капли не изменились со временем. Не внутри, – тихонько, чтобы не услышали остальные, пробормотал он. Почему-то сам себе он казался старым.
– …Может, только я и изменился.
-------
Они улыбаются. Улыбается Господин Элмер и чужаки, пришедшие в замок.
Они смеются счастливо, очень счастливо.
Господин Элмер ничуть не изменился. Тот же смех и та же улыбка, которую я всегда видела.
Но я… не могу смеяться.
Если бы я могла, но…
как гости Господина Элмера
если бы я могла так смеяться, но…
Но я не могу смеяться. Я не могу непритворно улыбаться.
Хотя Господин Элмер искренне улыбается мне.
Хотя он старается научить меня это делать.
Но все, что я помню, это скорбь.
Скорей всего, я не могу смеяться из-за этой скорби.
Но прямо сейчас мне грустно, что я не могу смеяться.
-------
– Пусть здесь и грязновато, но на время вы можете остаться.
– Можно подумать, это и правда твой дом.
– Не говори так, Чес. Ты бьешь в больное место… Ай!
Элмер плюхнулся на диван возле камина, на его щеке всё ещё алел отпечаток ладони.
Они решили побеседовать в более удобном месте и переместились из холла в соседнюю комнату, похожую на салон.
– Это все, кто приехал сегодня… А что с остальными? Они в безопасности? – спросил Элмер, вставая, чтобы разжечь огонь в камине. Это был ключевой вопрос, и, услышав его, приехавшие беспокойно переглянулись.
Через мгновение шаткой тишины Майза ответил за всех:
– Считая нас пятерых, выжило всего девять пассажиров корабля.
Элмер помолчал. Тишина повисла между пятеркой бессмертных, пламя камина окрасило багровым склоненную голову Элмера.
Через несколько секунд он обернулся к Майзе и остальным… и улыбнулся.
– Ясно. Новости грустные, но хорошие.
– Что?
Элмер плюхнулся на деревянный стул, почему-то просветлев.
– Сказать по правде, была определенная вероятность того, что я буду жить вечно, не встретив даже вас. Но сегодня вы все приехали. Значит, самый плохой сценарий сменился с «не осталось никого, кроме меня» на «нас всего пятеро». Но потом вы сказали, что есть ещё и другие. Точно, это повод улыбнуться. Я думаю, это прекрасная причина для улыбки.
– Ты оптимист.
– Не совсем. Я могу скорбеть о чужой смерти только улыбаясь. Если честно, я не очень умею горевать. Это трудно. И к тому же мне не нравится. Ах! Поясню – я никогда не собираюсь забывать мертвых. Так скажите, кто остался, чтобы я знал, кого помнить.
Объяснив недостаток у себя печали, Элмер продолжал требовать подробности. Майза выглядел несколько ошарашенным, но потом облегченно усмехнулся.
– Ты действительно ни капли не изменился. Тогда ладно. Кроме нас есть ещё Бегг, Хью, Виктор…
– О, Хью ещё здесь, да? Когда-то давно я прочел в газете, что Виктор устроился на работу в ФБР и поймал Хью.
Элмер слегка улыбнулся, будто вспоминая нечто приятное.
– А сейчас Хью чем занимается? До меня доходили слухи, что он попал в тюрьму, но я полагаю, он уже отсидел свой срок, верно?
– Мы сами не знаем. Мы не слышали, чтоб его кто-то сожрал, так что, возможно, он по-прежнему где-то продолжает свои эксперименты.
– Хью очень любил ставить опыты, правда? Думаю, его можно назвать самым алхимистым из нас… О, прости, прости, я тебя перебил, – сам себя оборвал Элмер, видя, что Майза нахмурился.
– Нет, всё в порядке. И, наконец, последний, кого мы ещё не смогли разыскать – Денкуро. Денкуро Того. Помнишь его, да? Единственный азиат на корабле.
– А, ты имеешь в виду Ниндзю?
– Ниндзю?
– Я дал ему такую кличку… Э? Вы его ещё не встречали?
Остальные смотрели на Элмера огромными глазами.
– Ты его видел?!
Элмер неловко пожал плечами в ответ на испуганный вскрик Майзы.
– Ну, я вроде как наткнулся на него лет десять назад. Он изображал ниндзю в Японии в месте под названием Деревня Эдо** или как-то так. С тех пор я его не видел, так что не могу вам точно сказать, жив ли он…
– Не могу поверить… Мы первым делом искали в Японии. Он всегда говорил, ещё на корабле, что хочет вернуться туда, поэтому мы обшарили его старый дом…
– Когда?
– Лет двадцать назад.
Элмер взмахнул рукой и рассмеялся.
– А, у вас бы не получилось. Конечно, нет. Он вернулся в Японию всего лет десять как. Он сказал, что пытался дойти из Америки до Японии, но попал в неприятности на Северном полюсе и провел во льду два с половиной века.
Ошеломленная тишина.
– Его нашла советская атомная подлодка, преследовало КГБ, он удрал в Германию и, когда пытался перелезть через Берлинскую Стену, его подстрелили. Так что он прятался в Восточной Германии, пока стена не пала, и тогда, наконец, смог вернуться в Японию. Сказал, было огромным шоком увидеть, насколько изменилась страна. А его дом разрушили задолго до войны… примерно когда Япония в 19 веке открыла двери. Так что он просто бродил по стране.
– Великое приключение, – подытожил Нил историю Того.
Элмер минутку подумал и перешел к сути дела:
– Я заметил, что Сциларда не упомянули.
Все, кроме Майзы, отвели взгляд, и каждый подумал о своем.
Сцилард Квотеш был старейшим из получивших бессмертие на Адвенне Авис – и тем, кто желал обрести абсолютное знание, пожирая других бессмертных.
Майза выбрал простой ответ на невысказанный вопрос Элмера.
– Сцилард мертв.
На лице Элмера отразилось смешанное чувство. Будто он почувствовал огромное облегчение и в то же время отчасти расстроился.
– Понятно… Значит, девять, считая Денкуро.
После мгновенного колебания Майза кивнул.
– Да, так обстоят дела.
– Вы искали меня, чтобы сказать это?
Майза тускло улыбнулся и снова кивнул.
– Ясно… Ладно, простите, что доставил вам столько хлопот. Теперь я могу улыбаться, зная, что вы для меня сделали. Не просто улыбаться, думаю, я буду хохотать, пока не лопну. Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-кха-кха-кха-кха-кха-кха-кха-кха-кха-кха! Кха! Кха! Кха!
Элмер внезапно упал на пол и зашелся в жестоком кашле, молотя руками и ногами, как сумасшедшая цикада.
– С тобой всё нормально?
– За-заставил себя хохотать! Желудочный сок! По-попал! В пи-пи-пищевод! Я умираю! Умираю!
Каждый раз пытаясь набрать воздуху, он кашлял всё сильнее, неспособный даже нормально дышать. Элмер начал тонуть на суше, воспоминания трех великих веков вспыхивали перед глазами.
– Вот и не надо было так делать.
– Я заявляю: ты балбес. Более того, ты не думал, что захохотать будет грубо по отношению к Майзе?
Зная, что Элмер бессмертен, ни Сильви, ни Нил не двинулись с мест. Майза встал и похлопал его по спине, а Чес с обеспокоенным выражением заглядывал Элмеру в лицо.
– Ты в порядке?
Правая рука Чеса легла Элмеру на щеку. И медленно поползла в сторону лба… но Элмер никак не отреагировал.
– А, теперь всё хорошо. Спасибо, Чес.
Чес молча убрал руку и вернулся на стул. Детское личико затуманилось недовольством.
– Хммм?
Элмер заметил угрюмую гримасу Чеса и открыл рот, чтобы спросить, что не так.
– Итак, Элмер. Теперь твоя очередь отвечать на вопросы, – сказал Майза, привлекая внимание Элмера. Встревоженное лицо Чеса тут же было забыто.
– Что ты хочешь знать? Мне известно несколько тайн государственной важности, но не думаю, что могу рассказать их вам…
– Нам это и не важно.
– Уверен? Я действительно знаю несколько секретов республики Науру.
– Я серьезно, – сказал Майза. Его решимость не поколебали все попытки Элмера рассмешить его.
– Что это за поселок? Почему они боятся тебя и называют демоном? Ты действительно их мучаешь? И эти девушки, они…
– Не спрашивай всё сразу! Я путаюсь! Путаюсь¬пута¬пута¬путась.
Элмер двумя руками обхватил голову и закачался, сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. Голова расплылась…
…и внезапно отвалилась.
Все застыли, подавившись воздухом. Голова скатилась на колени и скрылась в складках одежды, а из обрубка шеи в то же время повалил густой дым.
Он мгновенно заполнил комнату, скрывая всё из виду. Дым слегка раздражал легкие, но не был ядовит, поэтому Майза и остальные не обращали на него внимания, ползая по полу и пытаясь рассмотреть, куда подевался Элмер.
Вскоре дым рассеялся и они увидели… черные одежды, которые носил Элмер, и на полу валялась жестянка, которая, скорей всего, и была источником дыма.
– Как обычно, хитрый… – сказал Майза, осматриваясь сквозь поредевший дым. Вокруг ничего не двигалось – видимо, Элмер сбежал, когда газ только начал распространяться.
– Так всегда делают фокусники, – ровно заметил Чес, рассматривая черную ткань. – Он исчез, и осталась только его одежда.
И в этот момент…
– Игра! Как насчет сыграть?
В комнате зазвенел голос Элмера. Он странно отражался от каменных стен, счастливо перекатываясь между ними.
– Я бы предпочел, чтобы ты прекратил играть.
– Я собираюсь прятаться от вас месяц, начиная с нынешнего дня, и продолжать свою работу! Если вы сможете меня поймать, в награду я расскажу вам всё, что вы хотите узнать!
– Элмер.
– Смирись, Майза, – посоветовал Чес. – Мы с тобой прекрасно знаем, что если Элмер вбил себе что-то в голову, его не заставишь передумать.
Согласившись с Чесом, Майза отступил.
– Ладно…
– Ура! Великолепно! Майза, я знал, что ты поймешь! Теперь я поприветствую вас ещё раз! Позвольте мне представить вас этой застывшей во времени деревне, нет, точнее, поселку, который существует сам по себе в другом измерении! Другими словами, он четырехмерный! Фантастика! Я очень жду, что вы серьезно отнесетесь к своей роли в этой игре!
Элмер договорил, и его голос рассыпался затухающим смешком, а вскоре стихло и последнее эхо. Майза тяжело опустился на стул и глубоко вздохнул.
– Полагаю, мне пора было бы уже и привыкнуть, учитывая, что постоянно творится в Нью-Йорке.
– Точно, хотя Айзек и Мирия, в отличие от Элмера, естественны.
– Это кто? – спросил Нил, услышав незнакомые имена, но прежде чем Майза и Чес успели ответить, раздался стук в дверь.
Деревянная дверь забавно выделялась на фоне каменных стен, а из-за неё донесся девичий голосок.
– Э.. Я заварила чай.
– О, извиняюсь. Заходите, – сказал Майза, временно принимая роль хозяина дома.
– Прошу прощения.
Вошедшая девушка тоже носила красное, но отличалась от тех троих, которые скакали на лошадях. Очень похожие, но всё-таки немного другие стиль прически и черты лица.
Она заметила, что в комнате нет Элмера, и остановилась, нервно оглядываясь.
– Элмер загадал нам искать его, но может, мы просто спросим эту девушку, где он? – предложил Нил.
Чес выступил вперед, всем телом изображая маленького мальчика.
– Эй, а кто ты Элмеру? – спросил он, используя право детей задавать прямые вопросы, не взирая на общественные приличия. И девушка ответила так же прямо.
– Я… живая жертва.
--------
Для горожан не было способа узнать, как долго существовал поселок. Изредка старики намекали, что знают больше, чем рассказывают, но время прошло – и, один за другим, они ушли, забрав свои знания в могилы.
Большинство же нынешних жителей выросли, не зная ничего кроме города, и для них плотная стена деревьев вокруг была все равно что водопады с края мира.
Любопытные пробовали пройти через лес, но их надежды и жажда знаний всегда оставались неисполненными и неутоленными.
Они даже не знали, что деревья растут неестественно близко друг к другу, потому что с самого начала их никто не учил тому, что естественно.
Лес был слишком велик, чтобы пройти его пешком. Многие поворачивали назад побежденными, а некоторые не возвращались вовсе. Горожане шептались, что лес уничтожает чувство направления, путает будущих путешественников и заставляет их ходить по кругу снова и снова. Посреди единственной существующей дороги размещался тоннель, перекрытый наглухо запертой дверью, и, когда недавно он обрушился, путь стал абсолютно непроходим.
Но была и другая дорога, ведущая глубже в лес. Та, по которой время от времени прибывал коробейник.
На ней стояли ворота, сквозь которые не мог пробраться никто, кроме железной самоходной повозки коробейника. За прошедшие годы несколько человек пытались забраться в неё и контрабандой уехать… но они тоже так никогда и не вернулись.
Горожане поняли опасности «внешнего мира» и соответственно воспитали детей.
Внешний мир опасен. Там ничего нет. Город – это всё.
Дети знали, что это ложь. Но атмосфера поселка не позволяла озвучивать такие мнения… и кроме того, детей ужасно пугало то, что лежало за пределами городка.
Блестящие серебристые птицы, что иногда пролетали высоко у них над головой. Огромные, какие и представить нельзя, они кричали странными и грозными голосами и, внушая страх, казались жителям вестниками дьявола.
Но, не считая дьявольских птиц, поселок был не таким уж и плохим местом для жизни. Они сами себя обеспечивали, а торговец привозил масло для ламп. Коробейник сам был доказательством того, что «внешний мир» существует, но горожане предпочитали не обращать на это внимания. Торговец никогда не разговаривал с ними о внешнем мире и на самом деле никогда не покидал своего экипажа, и даже не опускал окно.
Неписаное правило не поощряло разговоры с коробейником, а предыдущий мэр издал указ, запрещающий жителям уезжать из деревни. Указ сочли совершенно естественным, и жизнь потекла дальше без волнений.
Конечно, были и проблемы. Неважно, что жители не могли уехать, даже если хотели, иногда в городе появлялись чужаки и заявляли, что пришли снаружи. Все они натыкались на поселок случайно, и некоторые даже не знали языка. Но… большинство горожан не знало понятия «посторонний», потому что для них вообще не существовало «той стороны». Такие пришельцы были просто опасными демонами.
Например, группа местной молодежи решила последовать за первым из визитеров, очарованная его описаниями мира. Они ушли с чужаком, не послушав старших и забив себе головы историями о внешнем мире.
И никто из них не вернулся обратно.
Все согласились, что их соблазнил демон.
После этого существование чужаков просто игнорировали.
Если же раз в десять лет они приходили, от них немедленно избавлялись… буквально стирая с лица земли.
Они оставались в лесу, боясь внешнего мира и возможности раз и навсегда отринуть привычную жизнь.
Некоторые волновались о вымирании, но всё равно все жили относительно счастливо, проводя дни в мире и покое.
По крайней мере до тех пор, пока пять лет назад не появился демон по имени Элмер…
-------
Настоящее время.
Ночью после ухода Майзы с друзьями видные люди деревни собрались за маленьким столом. У всех без исключения были мрачные лица, а на некоторых даже проступал страх.
Дело было серьезное. Даже неподвижный и тяжелый воздух в комнате, обшитой деревом, угнетающе давил на людей, как будто над ними в любой момент мог разразиться огненный шторм.
– Что мы будем делать, мэр?
– Меня там не было. Правдивы ли слухи?
– Теперь демонов стало больше? Объясните, что происходит!
– Что теперь будет с деревней? Что оно сказало?
Мэр, Дез Нибиль, игнорировал нервные крики горожан и молча сидел с кислым, будто лимон съел, выражением лица.
– Сделайте что-нибудь! Приехало ещё четверо?! И они все демоны?!
Вместо мэра ответил один из юношей – тот, который днем выстрелил Майзе в ногу.
– Да, я своими глазами видел. Точно, как оно. Я не знаю насчет трех остальных, но очкарик, бесспорно, союзник демона!
– А тот, в жуткой маске, говорит на непонятном языке. Наверно, это код, который только они понимают. Язык проклятий!
– Н-но, вы думаете, что девушка тоже демон?
– Ну, э-э, я… думаю. Стоп, нет, нет, может, она и нет.
Очарованным красотой Сильви было трудно её судить.
– Я заметил еще ребенка, хоть он и быстро спрятался.
– Точно, четверо, считая ребенка. Как бы то ни было, они уехали в замок, как только Элмер их позвал. Но… то, на чем они ехали… Думаете, они связаны с коробейником?
– Мы говорим не про коробейника. Важнее решить, что мы собираемся теперь делать? Не думали, мэр?
Горожане замолкли и повернулись к Дезу.
Он испустил долгий вздох и тихо забормотал, будто сам с собой разговаривал.
– Я надеялся схватить их прежде, чем они свяжутся с ним, но… судя по тому, что он прислал вестников, думаю, он знал, что они приехали. Вопрос в том, что они с нами сделают, учитывая, что мы угрожали им оружием?
– Это всё мы знаем! Мы спрашиваем, что нам делать-то?!
– У нас нет выбора! Мы должны подождать и узнать, что он скажет! Мы не можем строить планы, ничего не зная! – зло рявкнул мэр, но горожане не отступали.
– Если они придут мстить под покровом ночи, мы обречены!
– А если они решат запросить больше… нам придется вскрыть запасы еды.
– Они заморят нас голодом!
– Мэр ты или нет?! Сделай же что-нибудь!
– Хватит!
Дез заорал, стукнув кулаком по столу, на лбу вздулась вена.
– Что вы хотите, чтобы я сделал? Включите мозги, прежде чем скулить, как побитые псы! У вас есть хорошие идеи? У вас есть хоть какой-то план, как их убить или заставить убраться? Единственная разница между вами и мной – я мэр, а вы нет! Если хотите, я передам пост любому из вас! И тогда посмотрим, что за великий план вы родите! Посмотрим, как хорошо вы сумеете управлять поселком!
Никто из горожан ничего не ответил. Никто из них не мог придумать другого плана кроме «подождать и посмотреть».
Тишину прорезал громкий голос позади Деза.
– Ты слишком суров, отец!
– Фелт. Тебя это не касается.
В дверях стоял мальчик лет шестнадцати. На его лице ещё виднелись следы детской мягкости, но взгляд уже был ясным и твердым.
– Горожане просто волнуются. Как и я. Поэтому, отец, мы все ищем у тебя поддержки.
Дез хранил молчание.
– Сейчас не время спорить. В час трудностей мы должны объединиться для защиты города.
Он сказал это прямо, почти по-детски, но эти слова успокоили горожан, уже готовых потерять голову.
– Сейчас мы должны сделать, что сказал отец, и посмотреть, что случится. Женщина и ребенок могут быть заложниками или пленниками… и мы сумеем найти слабину. Мы должны притвориться покорными и выжидать шанса проявить себя.
Горожане переглянулись, обдумывая предложение парнишки. После краткого и суматошного обсуждения большинство из них выразило согласие, и было решено на некоторое время оставить всё как есть.
– Вот и хорошо, правда, отец?
– Делай, что хочешь, – кисло сказал Дез, встал и вышел из комнаты, наверно, раздраженный из-за того, что сын занял его место.
В удаляющуюся спину бросил вопрос один из встревоженных жителей:
– Но мэр, если они попросят ещё живых жертв…
– Я знаю. У нас осталась всего одна. Потом нам действительно придется начать отдавать деревенских девушек.
-------
Сердитый голос доносится из ратуши, когда я иду спать в свою лачугу. Голос Господина Деза.
Возможно, я снова где-то ошиблась, хоть и не помню ничего такого.
Не хочется, но я должна убедиться.
Ратуша слегка приподнята над землей. Когда я поднимаюсь по ступенькам, то понимаю, что внутри много людей. Наверно, они обсуждают Господина Элмера. Может, тот крик и не имеет ко мне отношения.
Когда я подхожу к двери, она внезапно открывается.
Удар.
Дверь сбивает меня с ног, и я падаю на пол.
Болит нос. Я дотрагиваюсь до него и обнаруживаю кровь.
– Блин! Что-то дверь заело! – раздается над головой голос Господина Деза.
И тут же мое тело пронзает острая боль – снова и снова, несколько раз.
– Черт! Черт! Черт!
Глядя на меня сверху вниз, Господин Дез дергает дверь, снова и снова впечатывая её в моё тело.
Я скрючиваюсь и еле уворачиваюсь от очередного удара дверью.
Но, пытаясь встать, теряю равновесие и растягиваюсь в дверном проеме. Сокрушительная боль знакомится с моими ногами.
– А, теперь она просто не закрывается!
Снова и снова агония атакует мои чувства. Боль-боль-боль-боль-боль-боль-боль-боль-боль-боль-боль-боль-боль-больно-больно-больно-больно-больно-больно-больно…
Я теряю способность выражать свои чувства словами, и тело само сворачивается и замирает.
Удары прекращаются, и над головой я слышу возбужденный голос Господина Деза.
– Эй, бесполезная девка, ты забрызгала кровью весь косяк! Чтобы к рассвету всё вычистила!
Господин Дез уходит в отвратительном настроении, за ним идут и остальные горожане, переступая через меня
– Как неудобно…
– Она подслушивала?
– Честное слово…
Жители огибают меня, как обходили бы труп собаки. Хмурятся и говорят обо мне, как о чем-то грязном.
Это происходит постоянно. Ничего нового. Но почему это сейчас так меня задевает? Наверно, из-за гостей Господина Элмера.
Когда мне удаётся подняться на ноги, передо мной стоит только Господин Фелт.
– Не похоже, что ты ранена. С тобой всё в порядке?
Господин Фелт дарит мне сочувственный взгляд и уходит, бросая через плечо:
– Если они снова попросят живую жертву, возможно, придется отдать тебя. Это нужно для блага деревни. Мне очень жаль.
Господин Фелт не бьет и не презирает меня.
Но и не помогает мне.
Я знаю. Ничего не изменится.
Такова моя судьба. Я не должна думать об иной.
Ничего не изменится. Всё в порядке. День будет идти за днем, ровно и постоянно.
Но даже тогда, а-ах, даже тогда.
Почему пришедшие снаружи так добры ко мне?
Они не пинают меня, они не бьют меня, они не злятся, если я сплю в кровати.
Может быть, Господин Элмер единственное исключение?
Меня поддерживала только эта мысль.
Я уже знала.
Знала, что может существовать и другой мир, кроме поселка и леса.
Так почему я должна была жить здесь и терпеть?
Господин Элмер говорил мне, что существуют места гораздо лучше этого, но есть и те, что гораздо хуже. Но, пока есть возможность, я хочу верить в крошечный шанс, что завтра будет лучше.
Я хочу уехать. Куда угодно из поселка. Куда угодно, где я смогу жить без побоев, обид и одиночества.
Но это мечта, которую я не могу себе позволить.
Надежда, которая никогда не исполнится.
Потому что уход отсюда означает мою смерть.
Было бы лучше оставаться безразличной, но так случилось, что я обзавелась невозможными мечтами и тщетными надеждами.
Мне грустно. Я почти почувствовала ненависть к тому, кто подарил мне улыбки, кто научил меня счастью, к Господину Элмеру.
Я помню. Я ясно помню.
Это чувство… ненависти.
Я возненавидела Господина Элмера даже раньше, чем горожан.
И это огорчает меня пуще прежнего.
Мне кажется, что я не должна существовать в этом мире.
-------
23-е декабря, ночь.
Старый замок.
Упала ночь.
Тьма, столь ясная, что сама казалась замерзшей, заставляла содрогнутся от холода даже воздух зимнего леса.
Крыша старого замка в лесу была плоской, по ней можно было ходить, как по полу. Только дозорная башня на южной стене заканчивалась конусом, по которому не погуляешь.
На его склоне лежал человек и смотрел на звезды.
– Элмер.
При звуках своего имени человек взглянул вниз.
– А.
Краем глаза он увидел торс мальчика. Нижнюю часть тела скрывал край крыши, пока он пытался на неё взобраться. Наконец, Чес вскарабкался наверх.
И пока он переводил дыхание, Элмер его поздравил.
– Так ты нашел скобы возле окна. Я впечатлен, – откровенно сказал Элмер. – Ты один пришел?
Прежде чем ответить, Чес оглянулся вокруг.
– Это очень странный замок. Общий дизайн похож на крепости Люксембурга, но коническая крыша из Дании… Будто его слепили из вороха кусков разных замков.
– Ты умница. Я удивлен… Я всего этого не знал.
– Половину заметил Майза.
– Ха-ха, а как насчет добавить черепицы и горгулью-другую, пока мы здесь?
Чес ясно улыбнулся Элмеру и аккуратно зашагал по покатой крыше.
Элмер смотрел, как он подходит, и внезапно вскочил на ноги. Малейшая ошибка – он рухнет вниз на землю, но на лице не было ни следа тревоги.
– Хе-хе-хе, ты думал, что загнал меня в угол, но сейчас увидишь, как ошибался! Думаешь, ты можешь поймать меня, Элмера «Ноги от Бога» Альбатросса?
– И куда ты собрался бежать? – спокойно заметил Чес.
Элмер осмотрелся и задумался.
– Э?
До соседних частей крыши было не добраться, а прыжок до земли от самой нижней точки, которой он мог достичь, стоил бы гораздо больше, чем пара сломанных костей. Может он и бессмертный, но боль это боль. Он стоял неподвижно, и на лбу собирались бисеринки пота.
– Ладно, э-э, раз ты пришел сюда, я убегу на другую половину конуса.
– И мы вечно будем бегать по кругу?
– Как тебе идея поучаствовать в опыте, который сотрясет основы современной науки, и узнать, сколько раз нужно обежать вокруг, чтобы превратиться в масло***?
– Я отказываюсь, – ровно ответил Чес, и Элмер склонил голову к плечу.
– Я думаю, что человек, первым придумавший, как превратить тигров в масло, был гением, ты согласен?
– Тебе не нужно пытаться меня отвлечь. Я пришел не за тем, чтобы ловить тебя. Я хочу просто поговорить.
Чес сел, где стоял, и растянулся на склоне крыши.
– Поговорить? Я же сказаааал, если ты меня не поймаешь, я не…
– Не о том. Это личное.
– Хмм?
Элмер подошел чуть ближе, заинтригованный внезапной серьезностью Чеса.
– Ты все равно любишь забраться ночью куда повыше. Я помню, что на корабле ты каждую ночь забирался в воронье гнездо и любовался звездами.
– А… Аа… Ааа, да. Вот откуда ты знал, что я здесь? Я, знаешь ли, не ожидал, что меня найдут в первый же день. Я весьма удивлен.
– Что, ты правда собирался прятаться месяц подряд?
Вместо ответа Элмер оперся о скат и приподнялся, чтобы посмотреть Чесу в лицо.
– Так о чем ты хочешь поговорить?
«Он знает, что мне трудно начать разговор».
Чес беспокойно вздохнул, понимая намерение Элмера.
Наконец, решившись, он фальшиво улыбнулся и открыл рот.
Но Элмер прервал его прежде, он чем успел что-то сказать.
– Не заставляй себя улыбаться. Тебе не идет, – спокойно сказал он.
Чес резко втянул воздух, его лицо превратилось в маску.
А через секунду на нем проступило странно зрелое выражение. Как будто на Элмера смотрел совершенно другой человек.
– Вижу, ты такой же псих, как и раньше.
– Э? Почему ты внезапно начал вести себя, как взрослый?
– …Что?
Чес смутился. Он-то думал, что Элмер заметил его истинную натуру и предупредил, что не стоит её скрывать.
– Ты не понял моего притворства?
– Нет, вообще-то я говорил про твою фальшивую улыбку, а не про… Что? Ты притворялся?
– Вижу, дураком здесь оказался я… – пробормотал Чес, устало склоняя голову, и Элмер наконец понял, что происходит.
– А! А, точно, теперь дошло. Ладно, я понимаю. Хорошо. Оставь это мне. То есть, да, я не знаю, почему не заметил раньше. Я должен был сообразить, что странно вести себя, как ребенок, после трехсот лет. Точно, прости, прости, что не заметил.
Чес просто смотрел на небо и вздохнул, услышав легкомысленный ответ Элмера. Когда белый пар его дыхания заклубился в воздухе, бессмертный в облике мальчика тихо заговорил.
– Странно, что Майза за семьдесят лет с нашей встречи ни разу об этом не заговорил. И не думаю, что Нил или Сильви заметили.
Его глаза по-прежнему казались глазами ребенка, но во взгляде светилась тревога.
– У меня один вопрос. Кем ты нас считаешь?
– Спутниками.
Ни капли сомнения. Элмер просто и коротко ответил в ту же секунду, когда вопрос сорвался с языка Чеса.
Чес удивленно распахнул глаза, и взволнованный Элмер начал подыскивать другой ответ.
– Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, стоп, стоп, стоп. стоп, стоп. Кажется, в моих устах «спутники» звучит не бесхитростно, а, скорее, фальшиво, да? Я бы хотел назвать тебя дружком, но ты взрослый и старше трехсот лет, так что… может, друг семьи, или погоди, компаньон, наперсник.. может коллега? Товарищ… нет, наверно, стоит добавить латинского колорита и сказать амиго… компания… отряд… команда… et cetera.
«Он действительно сказал вслух "et cetera"…»
Разумеется, Элмер не мог слышать мысли не верящего своим ушам Чеса и продолжал бубнить, а под конец хлопнул в ладоши.
– Точно, лучше всего нам подходит выражение «сообщники»…
– Конечно, нет. Что за дурацкий вывод, – хлестко сказал Чес, перебивая Элмера, прежде, чем тот продолжил.
– Но Денкуро мне говорил: «Вы с Хью, наверно, сообщники».
– Это была не похвала… Ох, нет, я сам виноват, что задал серьезный вопрос.
– Давай, не веди себя, как Майза. Чуть больше походи на ребенка, ладно?
Чес внезапно рыкнул, злясь на небрежные слова Элмера.
– Прекрати. Я сказал тебе, что больше не сопляк.
– Ага. Полагаю, ты прав. Но если честно, довольно жутко слышать от тебя такие слова. Ты вечный мальчик, другими словами, единственный в мире житель Небыляндии, так улыбайся, как положено ребенку. Вид искренней детской улыбки делает людей счастливыми. Хотя не могу наверняка сказать, относится ли это к людям, которые не любят детей, ха-ха-ха-ха-ха.
– Значит, ты говоришь, что неважно, кем я себя чувствую?
– Я не это имел в виду! Это тебе решать! Взрослому сложно смеяться смело, как ребенок, но ты ведь можешь, правда? Кроме того, ты можешь покупать дешевые билеты в кино, ходить на Хэллоуин за конфетами, ну и всё такое, что доступно только детям. И можешь вести себя по-взрослому, только когда тебе это удобно, как сейчас, например. И, как я сказал, ты можешь делать людей счастливее одной улыбкой. Все улыбнутся, и тогда ты улыбнешься тоже. Подумай, одним действием ты можешь наполнить окружающих счастьем! Черт, я завидую!
Чес нахмурился, не понимая точку зрения Элмера.
– О чем ты вообще говоришь? Знаешь, я уже давно размышляю на эту тему – твое пристрастие к улыбкам меня озадачивает. Просто улыбка принесет людям счастье? Ты настолько наивен?
– А что?! Улыбка – это одна из эмоций высшего ранга, какой только способен демонстрировать человек! Разве ты не знаешь азиатскую пословицу, что удача приходит к веселым?
– Пословица – это всего лишь пословица. Кроме того, на основе чего ты делишь эмоции по рангам?
– Моих предпочтений, – быстро ответил Элмер. Чес подавил долгий страдальческий вздох.
– Как мог стать алхимиком некто настолько алогичный?
– Ха-ха-ха! А те, кто пытались получить золото из низменных металлов, значит, могут быть ближе к логике?
– А-а-а, ты сам это сказал! – завопил Чес, сжимая голову руками. – Ты отрицаешь собственное существование!
Элмер расхохотался и сел рядом.
– Тебе не кажется высокомерным с нашей стороны изначально называть их низменными металлами? Какое право мы имеем ковать и плавить их, делать из них всё что угодно, а потом называть их неблагородными?
Элмер вскочил на ноги и закружил вокруг Чеса, будто дразня. Совершенно бессмысленное действие, но, похоже, Элмер им чрезвычайно наслаждался.
– Примерно в 15 веке алхимики разделились на две группы. В одну собрались люди, которые изучали всё, что могли, которые заложили основы современной науки. Во вторую – мистики, которые пытались добиться фундаментальных целей алхимии. Думаю, мы из вторых. Иначе, подозреваю, мы бы никогда не согласились, чтобы Майза попробовал призвать демона. Хотя, с другой стороны, Хью и Сциларда можно отнести и к тем и к другим. Я пытаюсь сказать, что мы вызвали демона и получили бессмертие. Поэтому, учитывая через что мы прошли, глупо быть логичными. Тебе не кажется, что самое время пожить истинными чувствами?
Так что улыбайся, Чес.
– Истинными чувствами? Если говорить правду, из-за тебя я так взбешен, что готов взорваться, – холодно произнес Чес, прищуренными глазами глядя на Элмера.
Тот заметил и прекратил кружить. В отличие от Чеса, его глаза были широко распахнуты.
– Но почему?! В такую прекрасную ночь расстраиваться вредно для здоровья. Укорачивает жизнь на годы. Погоди. Да. Я понял, прием. Стоп. Не смотри на меня, как на бродячую собаку, которая решила тебя обнюхать. Ладно, я серьезно тебя слушаю. Наверно, я слегка перевозбудился из-за звезд на небе.
– Ты никогда не умел быть серьезным… Но расстроило меня не это. А то, о чем я и хотел тебя спросить, – твоё проклятое спокойствие.
– Хе-хе-хе, приму за комплимент.
– Это не комплимент! И ни капельки не должно им быть! Вечно ты всё к шуточкам сводишь. Но на этот раз, ответь мне серьезно.
Элмер ухмыльнулся горячему взгляду Чеса и сел рядом.
– Скажи мне, почему ты не спросил, кто съел Сциларда?
И прежде чем Элмер смог ответить, бессмертный малыш продолжил:
– Как ты смог так легко нас приветствовать? Мы же могли приехать, чтобы напасть! Я даже клал правую руку тебе на лицо, нет, на голову! А ты даже не попытался её стряхнуть! Ты не показал ни единого признака ужаса, твоё выражение ничуть не изменилось! Как?! Как ты можешь не видеть опасность? Ты веришь, что тебя не съедят? Так истово веришь, что никто из нас не изменился за прошедшие века?!
Чем дольше молчал Элмер, тем задиристей становились слова Чеса.
Когда Чес сделал паузу, чтобы набрать воздуха, Элмер застенчиво улыбнулся и посмотрел ему прямо в глаза.
– Я забыл.
– Что-о?!
– Нет-нет-нет, ладно, я только что вспомнил про это правило. Значит, так и умер старик Сцилард? Я совсем забыл.
– Я сказал, ответь мне серьезно!
Голос Чеса повысился до крика, но улыбка Элмера не дрогнула.
– Нет, это не шутка. Я не вру, я правда забыл.
Чес сдался. Элмер всегда был лжецом и плутом, но сказав «я не вру», он всегда говорил правду.
Другими словами, если Элмер не изменился, то он действительно забыл, что бессмертные могут пожирать друг друга. Чес понял, что поверить в это – невозможно, и смутился, будто вся его прежняя жизнь вылетела в трубу.
– Ты врешь…
– Я говорю правду.
– Ты врешь! Ты… ты сбежал потому что боялся, что тебя тоже сожрут, да? Поэтому ты спрятался в этом месте!
Обвинения Чеса звучали отчаянной мольбой, но Элмер безжалостно замотал головой.
– Я странствовал по свету не для того, чтоб избежать Сциларда и остальных. И даже если бы я не забыл правило, я бы приветствовал вас точно так же.
– Ты врешь.
– Говорю тебе, нет. Я знаю, что ты не такой, и даже если Сциларда съел кто-то из вас, я не собираюсь вас отталкивать.
– И ты ждешь, что я пове…
Как только Чес вскочил на ноги, чтобы посмотреть на Элмера сверху вниз, тот схватил его правое запястье и положил ладонь на свой лоб. Если Чес хотя бы на мгновение подумает, что хочет есть, то элмеровы тело и память втянутся прямо в его правую руку.
Но холодным потом покрылась спина Чеса, а не Элмера. Он вывернул запястье из хватки Элмера и убрал ото лба взмокшую ладонь. Пульс грохотал в ушах, и дыхание ускорилось.
Элмер успокаивающе улыбался.
– Теперь ты мне веришь?
Чес тупо смотрел на совершенно бесстрашное, полностью расслабленное лицо Элмера, потом собрался с мыслями и отвел взгляд, неслышно ругаясь. Однако при внешности маленького мальчика, чей голос ещё даже не начал ломаться, выражение досады не произвело и половины должного эффекта.
– …Как… Как ты мог такое сделать? – умоляюще спросил Чес, глядя на Элмера глазами полными скорби и сожалений.
– Как вы можете так поступать… Не только ты, Элмер. Майза, Бегг, Сильви, они все с самого начала приняли меня безо всяких сомнений. С Нилом сначала были некоторые проблемы, но теперь и он мне открылся. Нет, не только мне. Они все доверяют друг другу. Они все верят, что никто не собирается съесть остальных!
Чес уставился в пол, помотал головой и продолжил слабым, сломленным голосом.
– Я знаю, что люди меняются. А ещё, что люди изначально злы! Я знаю! Но некоторое время назад, не уверен, когда точно, я начал в этом сомневаться. Десятилетия назад я приехал в Нью-Йорк в одиночку. Я собирался встретиться с Майзой и сожрать его. Но по пути я встретил других бессмертных. И не только там: в Нью-Йорке оказалась целая толпа других бессмертных, которые не пили с нами на корабле! Можешь в это поверить? Но неважно. Больше всего меня напугало то… что каждый из них был хорошим человеком!
Кроме них были и ещё бессмертные.
Это Элмера удивило, но он не стал заострять внимание. Кажется, Чес был потрясен гораздо больше, чем хотел показать, потому что, сам того не замечая, выпалил важную информацию.
– Разве это плохо?
– Конечно, нет! Я же сказал, я лучше кого бы то ни было знаю, что люди изначально злы.
Мгновение колебаний, и Чес решился, открыл рот и произнес:
– Я съел Фермета.
Фермет. Элмер молчал. Хотя им никогда не выпадал шанс поговорить, если память ему не изменяла, Фермет был одним из алхимиков на борту и опекуном Чеса.
– Фермет бесконечно меня мучил, говоря, что это необходимые тесты. И я ему верил. А он продолжал меня терзать ещё сильнее!
Неожиданное признание лишило Элмера дара речи. В его воспоминаниях Фермет не казался человеком, способным сотворить такое с Чесом, который был ему как сын или младший брат.
– Но знаешь, что? Я ему верил. Я верил ему после всего, что он со мной сделал, а потом, в один прекрасный день, он попытался меня сожрать! Я боролся за свою жизнь, и внезапно моя правая рука оказалась у него на голове… Представляешь, какой ад передо мной распахнулся? Куда я рухнул, когда понял, что человек, которому я доверял больше всех, наполнен чудовищным злом! И как мучительно держать его теперь в себе! Поэтому я возненавидел весь мир. Я решил, что зол весь мир, со мной в придачу. Но почему, почему, они все так добры ко мне?! Я чувствую себя единственным плохим человеком на земле. Ты и Майза, и Айзек, и Мирия, и Фиро, и Эннис, и как, почему вы все… вы все…
Чес склонил голову, неспособный больше выдавить ни слова.
Элмер помолчал, посмотрел на звезды и тихо сказал, будто сам себе:
– Я тебе завидую.
Чес медленно поднял голову.
– Правда. Смотри, Чес. Хороши люди или плохи, подумай так: пусть из шести миллиардов живущих 99,9% – злые. Значит, с тех пор как ты сел на поезд, тебе повезло одного за другим встречать только людей из оставшихся 0,1%! Какова вероятность? Это будто номер в лотерее выпал два раза подряд, и у тебя оба выигрышных билета! Астероид столкнулся с Землей, и стадо шимпанзе написало все пьесы Шекспира!
Бурный поток слов из уст Элмера заставил Чеса почувствовать себя ещё более смешным. Факт, что он знал, что Элмер не пытается успокоить его пустыми словами, а выражает своё искреннее мнение, только причинял больше боли.
– Я завидую твоему оптимизму…
– Оптимизм или нет, но я говорю правду. И пока мы здесь, я хочу прояснить, что ты сам по себе хороший парень, Чес, так что расслабься и поживи немного.
– Не надо меня утешать. Я просто зол. Никто ничуть не изменился, только я становлюсь всё хуже и хуже. Я единственный меняюсь. И это бесит меня до невозможности.
Чесу было больше нечего сказать и он развернулся к поручням, которые вели вниз с крыши. Но как только он собрался спускаться, Элмер сказал ему в спину.
– Ты странный. Если ты так сильно беспокоишься о том, не плохой ли ты человек… значит, ты хороший.
– Всё не так просто.
– Чес, ты просто вырос, вот и всё. Ты не изменился. Ты просто узнал и светлую и темную стороны мира. Это хорошо. И если ты всё ещё думаешь, что слишком изменился… то ты можешь измениться снова. Как замерзшая вода может снова растаять, люди тоже могут, если захотят.
Элмер застенчиво почесал голову и засмеялся.
– Если хочешь снова растаять, просто окружи себя теплом. Даже если не можешь заставить себя принять доброту, по крайней мере, ты можешь признать её, правда?
– Я не знаю, как ты можешь спокойно это говорить. Какая тебе разница, изменяюсь я или нет?
– Я уже сказал. Ты выглядишь лучше, когда улыбаешься, как ребенок. Не только ты. Большинство людей на планете рождены, чтобы лучше выглядеть с улыбкой. Так что, если ты хочешь улыбаться, я помогу, чем смогу. О, хотя я попрошу тебя не просить меня никого убивать или умирать самому.
Чес остановился и оглянулся с каменным лицом.
– Значит если я скажу тебе прыгнуть с крыши, ты прыгнешь? Это же тебя не убьет.
Элмер не ответил.
– Ты не должен так легко раздавать обеща…
Закончить он не смог.
– Ладно, заметано. Вот.
– Э?
С нелепым и нерешительным криком Элмер исчез.
Чес понял, что случилось, только когда снизу донесся глухой звук удара о землю.
И через секунду – гомон, когда Майза со товарищи выбежали узнать, что произошло.
– Элмер? Элмер, очнись!
– Что? Ты собираешься тут изображать труп?
– Хмм, как удачно. Надо связать его, пока он не очнулся…
Чес уставился в звездное небо, слушая голоса внизу. Нечитаемое выражение мелькнуло на его лице под тихое бормотание.
– Прости, Элмер… Я ценю усилия, но улыбка не появится…
-------
* – Работник сцены, полностью одетый в черное, который двигает декорации в театре кабуки. Зрители считают его невидимым.
** – Никко Эдомура или Деревня Эдо – тематический парк в стиле феодальной Японии эпохи Эдо (1603-1868). Один из аттракционов – Театр Ниндзя, где переодетые актеры играют несколько представлений в день.
*** – Из «Истории черного малыша Самбо" Хелен Баннерманн, сказки, в которой индийский мальчик Самбо обманул четырех голодных тигров и заставил их бегать вокруг дерева, пока они не превратились в масло.